В контексте проблем старшего подросткового и раннего юношеского возраста, в психолого–педагогической практике, является проблема психопатологии детства, в достаточной мере разработанная знаменитой дочерью Зигмунда Фрейда Анной Фрейд, эта проблема и по сей день является актуальной, ее анализ во многом поспособствует новому взгляду практического психолога образования при решении повседневных рабочих задач

Сквозной нитью, пронизывающей всю работу А.Фрейд, наряду с ее интересом к педагогике, становлению и развитию Эго и защитных механизмов, а также к вопросам детского психоанализа является интерес к понятию нормы и патологии развития ребенка. Она считает, что именно на основе четкого знания о норме развития можно обоснованно и дифференцированно говорить о характере патологии. Исторически дело заключалось в том, что со временем появился запрос на использование психоаналитического понимания развития в областях, требующих быстрого ответа на поставленные практикой вопросы. Помимо педагогических практик, это область психодиагностики в различных сферах — психиатрии, соматической и психосоматической медицины, а также социальной работы. И наконец, появилась востребованность психологического консультирования широкого круга населения по самым различным вопросам, в частности родителей по поводу особенностей развития ребенка и подходящих применительно к его индивидуальности педагогических мер. В этих областях нет запроса (или возможности) прибегать к психоанализу в полном смысле слова или же нет в этом необходимости. Обнаружились также такие группы пациентов, для которых психоанализ был противопоказан (например, агрессивные дети с дефектами в развитии объектных отношений дефицитарного характера). В такой ситуации возникли задачи систематизации психоаналитических знаний о развитии, и соответственно по-новому был поставлен вопрос о возможностях психологического вмешательства в нарушенное развитие.

              Для эффективного консультирования детей и родителей нужны были четкие представления о норме и патологии и специфике их вариаций. В этом смысле А. Фрейд ставит задачи, которые ранее в психоанализе ставить не решались. Она рассматривает вопросы диагностики в связи с целью профилактики неврозов у детей, также предсказания особенностей и направлений детского развития нужно оперировать точными психологическими определениями и понятиями. Этого в психоанализе как раз и не хватало. Необходимо было сделать шаг к новой организации и рефлексии психоаналитического знания, что позволило бы осуществлять точную и оперативную диагностику и легло бы в основу описания каркаса развернутой диагностической процедуры. Точная диагностика также была необходима и для упорядочивания воспитательной активности родителей. И наконец, посредством точной диагностики нужно было отвечать на такие повседневные вопросы родителей, как: вопрос о наиболее оптимальном времени для оперативного вмешательства; о времени оптимального начала для посещения ребенком детского сада; или о том, когда появление второго ребенка было бы наиболее желательным, и т.д.

              Еще большее значение разработка норм и патологий развития имеет для решения вопроса о дифференциальном диагнозе, опираясь на который появится возможность назначить необходимую для данного случая психотерапию.

              Таким образом, А.Фрейд ставит задачу и дифференцированного терапевтического воздействия, т.е. поиска лучшего соответствия между детскими проблемами и терапией.

              И здесь А. Фрейд делает весьма необычный для психоаналитика вывод: она считает психоанализ только одним из возможных видов психологического лечения, признавая необходимость иных психотерапевтических школ, которые могут решать в своей области не менее значимые задачи, чем собственно психоанализ. А.Фрейд подчеркивает, что ни один вид психотерапии, сколь бы тщательно он ни был разработан, как бы ни был дорог или же, наоборот, доступен, не может быть приемлем во всем спектре различных обстоятельств.

              Все выше изложенное стало предпосылками развития ключевых идей А. Фрейд о проблематике психопатологии детства, попытка раскрыть эту тему будет предпринята в данной работе.

Опираясь на принципы развития и нормы для различных его этапов, А.Фрейд по-новому подходит к проблеме диагностики и классификации душевных расстройств в детском возрасте. Сопоставляя ее с принципами диагностики, применяемыми по отношению к взрослым, она находит ряд принципиальных различий в частности, она подчеркивает, что границу между душевным здоровьем и болезнью в детском возрасте провести очень сложно.

Дело в том, что природа психических нарушений многофакторна. По мнению А.Фрейд, к факторам, подрывающим, задерживающие или искажающим психический рост ребенка, относятся: постоянное изменение пропорций сил Ид и Эго в развитии ребенка; возможный переход адаптивных и защитных процессов в патогенные, препятствующие развитию; опасность и большая вероятность возникновения задержек, фиксаций и регрессий, которая возникает при переходе от одного уровня развития к следующему; неравномерность в продвижении по отдельным линиям развития в силу разных темпов развития инстинктов и Эго; а также то, что временные регрессии могут становиться постоянными.

              Именно в силу чрезвычайной сложности развития, в детском возрасте существующие диагностические категории по ее мнению мало помогают и скорее увеличивают, чем уменьшают, путаницу в клинической картине.

Противопоставляя реальные революционные достижения, совершенные детским психоанализом в теории и технике психотерапии, консервативному взгляду на классификацию расстройств в детском возрасте, А.Фрейд бросает вызов неразборчивости в диагностических категориях, часто заимствованных из практики взрослого анализа, взрослой психиатрии, и других смежных дисциплин и адекватно не осмысленных по отношению к задачам диагностики в детском возрасте. Она говорит о «насильственном» в связи с некой «втиснутостью» всей детской психопатологии в рамки чуждых для нее категорий. Пытаясь очертить существующее положение дел в области диагностики и последующего отбора терапевтических средств, А. Фрейд дает критический анализ описательной оценки нарушений с точки зрения их метапсихологической структуры.

По мнению А. Фрейд, описательная оценка не выходит за рамки проявляющейся и видимой симптоматологии, и поэтому вообще противоположна психоаналитическому мышлению. Поначалу кажущиеся столь непротиворечивыми, объемными и полными определители и классификаторы психических расстройств при более глубоком рассмотрении оказываются непригодными как для понимания сути расстройства, так и для постановки дифференциального диагноза в метапсихологическом смысле. В такого рода описательной оценке многие различные по своему патогенезу поведенческие проявления и симптомы называются одним термином, нередко сводятся в одну группу, будучи вместе с тем включенными в самые разнообразные типы клинических картин. И это несмотря на то, что, по мнению А. Фрейд они принадлежат к совершенно разным аналитическим категориям и нуждаются в различном терапевтическом вмешательстве.

              Обосновывая свою точку зрения, А. Фрейд рассматривает некоторые примеры описательного подхода в диагностике. Например, раздражительность, о которой говорится применительно ко многим клиническим картинам, имеет различную содержательную наполненность, которая должна повлечь за собой различные виды терапевтического вмешательства. Так, вспышки раздражения могут объясняться следующими причинами:

1) прямым моторно-аффективным выходом хаотических инстинктивных производных у маленького ребенка. В данном случае велика вероятность исчезновения этого симптома практически без всякого лечения, если удастся найти иной адекватный канал для разрядки, что является, в сущности, достаточной терапевтической мерой;

2) агрессивно-деструктивным приступом, в котором враждебные тенденции, направленные на объектный мир, были отклонены и направляются на тело ребенка и его непосредственное предметное окружение (тенденция биться головой, ударять ногой по мебели и пр.). В этом случае необходимо осознать перемещаемый аффект и образовать новые варианты его выражения в связи с его исходной целью. Здесь уже обязательно должен присутствовать аналитический терапевтический элемент;

3) приступом страха в случае, когда защитные механизмы ребенка дают сбой. Внешне выглядящие как приступы раздражения, эти смещенные приступы страха проходят при восстановлении защиты либо при аналитической интерпретации их источника.

              Целый ряд других симптомов, применяемых при описательной оценке, таких, как прогулы, бродяжничество, страх разлуки и др., используемых для разных типов расстройств с похожими проявлениями, также оказывается совершенно недостаточным для того, чтобы уяснить суть нарушений, происходящих с ребенком, и организовать соответствующее аналитическое вмешательство.

А. Фрейд критикует описательную диагностику и по причине ее статичности. Поскольку, как уже говорилось, диагностические категории заимствуются из области нарушений взрослых людей, то совершенно очевидным является упущение специфики возрастного развития и его определенных стадий. Помимо этого, не проводится разница между симптомами, вызванными задержкой или недоразвитием определенных черт личности, и симптомами, вызванными расстройством или нарушением какой-либо функции, хотя для детского аналитика это чрезвычайно и важно. Например, ложь, воровство, перверсии, агрессивные установки пр., по мнению А.Фрейд, невозможно оценить как нормальные или патологические явления, безотносительно к возрастным этапам развития.

              Здесь можно привести анализ детской лжи, пытаясь ответить на вопрос, с какого периода ложь становится отклонением от социальной нормы? С какого момента детского развития диагност может употребить термин «лживость» по отношению к ребенку? Понятно, что на ранних стадиях развития маленького ребенка грань между реальностью и фантазией весьма условна: ребенок стремится к избеганию, отрицанию неприятных впечатлений, задействуй примитивные защитные механизмы. Эго и его функции еще столь слабы, что в этом случае можно говорить о «невинной лжи».

              По мере перехода от доминирования первичных процессов к выраженному значению вторичных процессов и в связи с этим к возрастающей способности отличать внешний мир от внутреннего, а также с появлением новых способностей в оценке реальности меняется и структура детской лжи. Необходимо учесть, что существуют и индивидуальные вариации во времени развития тех или иных упомянутых эго-функций, поэтому один ребенок может оставаться на стадии «невинной лжи» достаточно долго, другой же, столкнувшись с сильной фрустрацией при нормальном развитии до этого, спускается к более ранним формам детского мышления. В последнем случае речь идет о лжи - фантазии, об истерических фантазиях, в которых дети-выдумщики вновь начинают принимать желаемое за действительное. Наконец, третий вариант характеризует тех детей, у которых Эго хорошо развито, но они не говорят правду из соображений корысти, извлекаемой из этого выгоды, избегания наказания и пр. Лишь в последнем случае речь идет о «деликвентной лжи».

              Таким образом, в конечном симптоматическом результате оказываются задействованными совершенно различные факторы, которые как раз и представляют интерес для детского аналитика.

              Подобным образом А. Фрейд приводит и подробный анализ случаев, где тоже употребляется один и тот же термин «воровство», и заключает, что о воровстве с деликвентным оттенком можно говорить, только когда ребенок усвоил смысл концепции частной собственности. Эта концепция формируется у ребенка поэтапно. Первоначально младенца характеризует состояние недифференцированной слитности с миром объектов, он может обращаться с частями тела матери как со своими собственными. Кроме того, он действует в русле принципа удовольствия, присваивая все, что связано с ощущением приятного. Лишь постепенно ребенок усваивает категории «мое» или «немое». А.Фрейд отмечает, что эти категории относятся изначально к телу ребенка, затем к родителям, затем к переходным объектам, ко всему, на что направляется катексис и нарциссической, и объектной любви. При этом то, что касается понятия «мое», ребенок понимает гораздо раньше, чем начинает осознавать чужую собственность (и появляются соответствующие концепции «чужого»). Но и эти концепции оказываются отброшенными в том случае, если вступают в конфликт с очень сильным желанием присвоения.

              Но в целом А. Фрейд считает, что маленькие дети — «потенциальные воришки» до тех пор, пока не установится Супер-эго, и баланс сил между Ид и Эго склонится в сторону последнего. Причиной кражи могут быть: отсутствие или задержка в развитии индивидуального статуса, объектных отношений, эмпатии или формировании Супер-эго (кражи, совершаемые детьми с отставаниями или умственной неполноценностью); временные регрессии к одной из фаз развития (воровство как симптом, связанный с определенной фазой) либо тотальные регрессии, причем воровство в этом случае выступает «конечным компромиссным образованием (невротический симптом); слабый контроль Эго над интенсивнейшим желанием обладания, т. е. речь, идет о нарушениях социальной адаптации и деликвентном симптоме воровства. Конечно, реальные клинические случаи могут представлять собой сложное сочетание различных факторов задержки, регрессии и слабого контроля Эго.

              Описательность, статичность клинических синдромов подвергалась справедливой критике и в отечественной психологии (Л. С. Выготский, А. Р. Лурия, Б. В. Зейгарник, В. В. Лебединский, В. В. Николаева, Е. Т. Соколова). Первоначально на модели умственной отсталости Л. С. Выготский (1983) выдвигает одно из центральных положений отечественной патопсихологии — о единстве закономерностей нормального и аномального развития. Несмотря на принципиальные различия онтологических представлений о психическом развитии, концентрация внимания на внутренней сущности, механизмах образования тех или иных нарушений и переход к структурной точке зрения являются общими положениями как в методологии А. Фрейд, так и в методологии отечественной клинической психологии. А это создает условия для продуктивного диалога с психоаналитической традицией, что, в свою очередь, позволит решать задачи систематизации, углубления и интеграции психологического знания.

              Для оценки тяжести расстройства применительно к взрослым используются критерии общего описания симптома, оценка вызываемых им страданий и конечного нарушения важных функций. А. Фрейд приходит к выводу, что для детей эти критерии не подходят. Дело в том, что симптомы у детей слишком неустойчивы, изменчивы, поэтому при постановке диагноза на них нельзя опираться. Большинство детских симптомов имеют именно возрастной характер, и по мере прохождения возрастного пика в развитии при отсутствии осложняющих патологических факторов в окружении они исчезают сами по себе. Например, многие даже устоявшиеся симптомы исчезают в связи с угрозой, которую несет для ребенка клиническое исследование.

              Но, по мнению А. Фрейд все это означает, что симптоматическое улучшение во время лечения у детей значит еще меньше, чем в лечении взрослых. Это еще один аргумент против симптоматического подхода, как к диагностике, так и к критериям эффективности психотерапии.

              Кроме того, ребенок чаще всего не страдает от своих симптомов, от этого страдают родители и близкие ему люди. Ребенок же страдает не от симптома как такового, а от тех ограничений, которые выдвигают родители в связи с его существованием.

              Есть и еще одна особенность детского реагирования, состоящая в том, что ребенок меньше, чем взрослый, страдает от наличия психопатологических симптомов, но больше, чем взрослый, — от других стрессов (задержки в удовлетворении телесных потребностей, разлуки с первыми объектами любви, тяжело переживает мгновенные разочарования и пр.).

              Обычная и нормальная детская реакция состоит в том, что хотя бы минуту или секунду в день ребенок чувствует себя очень несчастным. По мнению А. Фрейд, опасения, напротив, вызывают другие дети — чрезмерно послушные или «хорошие», не реагирующие взрывом протеста на самые неблагоприятные обстоятельства в их жизни. В основе могут лежать серьезные нарушения в развитии Эго, органические нарушения и пр.

Столь же ненадежным является критерий ухудшения функционирования ребенка. Как уже говорилось, уровень функционирования детей в принципе не стабилен ни в одной из областей. Для детского возраста характерно чередование прогрессии и регрессии, и вообще, по мнению А. Фрейд ребенок имеет право иногда действовать ниже своих потенций.

В качестве устойчивых факторов для оценки предлагались разные области детской активности: игра, фантазия, школьные обязанности, устойчивость объектных отношений и социальная адаптация. Но, как отмечает А.Фрейд, ни одна из этих сфер не эквивалентна способности взрослых вести нормальную любовную жизнь и способности работать. Когда-то именно эти критерии закладывались З. Фрейдом применительно к оценке нормальной взрослой личности.

              А. Фрейд, обращаясь к детскому возрасту, видит лишь один фактор, нарушение которого важно в этом аспекте, — это способность ребенка прогрессивно развиваться, пока он не достигнет зрелости, всестороннего развития личности и адаптации к обществу.

              Итак, критерий развития, способности к развитию (а также оценки необходимых условий развития), сложностей в развитии является единственным надежным и полезным критерием диагностической оценки состояния ребенка. Еще в 1945 г. А. Фрейд отмечала: что наука на верном пути, когда рассматривает тяжесть детского невроза не с точки зрения симптоматологии, недуга или иных нарушений в жизни, а исключительно с точки зрения нарушенной или ненарушенной способности развиваться.

              Но этот взгляд на диагностику имеет смысл перенести и по отношению к взрослым людям, приняв точку зрения, что человек развивается на протяжении всей своей жизни. Одним из первых это реализовал Э. Эриксон. Стремясь интегрировать многочисленные аспекты человеческой жизни в единое целое, он предложил периодизацию развития, описывающую весь жизненный цикл человека от рождения до старости. Переосмысление диагностической оценки особенностей развития ребенка возвратило и возвращает исследователей к переосмыслению психологической оценки взрослого человека, что не утратило своей актуальности и поныне.

А. Фрейд в своих работах предлагает новый взгляд на клиническую картину в противовес «ригидным», «статическим», «описательным», «не подходящим для области детского психоанализа» категориям (именно так она характеризует тот заимствованный язык, которым вынуждены пользоваться детские аналитики).

              Она считает, что акцент необходимо сместить от симптомов к «позиции пациента на шкале развития» с учетом функционирования Ид, Эго и Супер-эго, структуры личности (устойчивости границ между Ид, Эго и Супер-эго), а также типа функционирования (продвижение от первичного к вторичному процессу мышления, от принципа удовольствия к принципу реальности, и т.п.).

Другие вопросы, на которые аналитик должен уметь ответить, касаются следующего: соответствует ли ребенок адекватному для своего возраста уровню развития, в каких областях он «не дотягивает» до него, а в каких, возможно, обгоняет; как происходят процессы развития и взросления и насколько им повредило данное расстройство; имели ли место регрессии и задержки, каков был их характер и когда они происходили? Для ответа на эти вопросы аналитик сразу переходит из области патологии в область нормального развития, поскольку ему необходима соответствующая модель норм развития для всех аспектов личности. Именно поэтому столь важными представляются выделенные и описанные А. Фрейд линии развития. Этот подход А. Фрейд к диагностике отличается как от подхода М. Кляйн, так и впоследствии от подхода М. Малер, взявших за основу аналитического исследования психоз и психотическое ядро личности, что было обусловлено особенностями их интересов и практики. А. Фрейд берет за основу норму развития и в соответствии с этим стремится оценить и исследовать различные формы патологии именно как нарушения нормального развития.

              В этой связи она выделяет различные варианты развития: неравномерное развитие Эго и влечений; дисгармония линий развития; постоянная регрессия и ее последствия.

Неравномерное развитие Эго и влечений связано с разной скоростью развития различных областей. Например, при неврозе навязчивости ускорено развитие Эго и Супер-эго и сравнительно медленными темпами развиваются инстинкты. Подобный дисбаланс приводит к внутреннему конфликту, запускающему навязчивую защитную деятельность. Противоположным случаем, когда Эго и Супер-эго развиваются замедленно, в то время как инстинкты развиваются ускоренно, является вариант недостаточного контроля в вопросах сексуальных влечений и агрессии (особенно в подростковом возрасте), слабая интеграция личности, импульсивность, что часто встречается при пограничных случаях и многих нетипичных клинических картинах.

              Дисгармония линий развития является фактором, вызывающим болезнь, в том случае, если это ведет к чрезмерной разбалансированности личности. Такие дети демонстрируют непропорциональный и противоречивый уровень достижений (например, высокие показатели развития вербального интеллекта могут сочетаться с исключительно низким уровнем производительности, эмоциональной незрелостью, слабым контролем над телом и т.п.) и обычно характеризуются как предпсихотические или пограничные. Другой тип нарушений характерен для детей с высоким интеллектом, но, тем не менее, не способных обучаться в школе, поскольку они не достигли необходимой стадии по линии развития «игра—работа», будучи неспособными адекватно функционировать в соответствии с принципом реальности, модифицировать прегенитальные инстинктивные компоненты и пр. Такие дети характеризуются как имеющие неустойчивость или дефицит внимания или, напротив, заторможенные.

              Как уже говорилось, важно научиться отличать временную регрессию от постоянной и суметь качественно оценить последнюю. Постоянная регрессия в отличие от временной, встречающейся и при нормальном развитии, носит устойчивый характер и может иметь место в любой из областей личности. Регрессия, затронувшая Эго и Супер-эго, вследствие травмы, непомерной тревоги, серьезного разочарования в объекте детской любви и пр., сводит их на более низкий уровень функционирования, что отражается и на активности Ид. Результатом является импульсивное поведение, «поток иррациональных элементов» в сознании и ставшее неузнаваемым поведение ребенка. Другой вариант касается регрессии, начавшейся в сфере производных Ид. Здесь разворачивание событий будет определяться тем, оправдывают ли Эго и Супер-эго действия инстинктов или же они видятся как неприемлемые. В случае оправдания инстинктов Эго и Супер-эго также регрессируют, сдаваясь под напором инстинктивной энергии. Тем самым удается избежать внутреннего конфликта между Ид и Эго, и инстинкты остаются приемлемыми Эго.

Но вследствие этого наблюдается общее личностное снижение, поведение становится деликвентным, пограничным. В это время дети характеризуются как жадные, агрессивные, не соблюдающие правил приличия или, напротив, погруженные в выраженную пассивность и пр. Последний вариант чаще наблюдается у детей, чем у взрослых, хотя встречается и у них.

              Если же Эго и Супер-эго «способны выстоять перед лицом регрессивных действий инстинктов», то после того, как энергия инстинктов регрессировала до точек фиксации, они начинают отвергать их, обращаясь под воздействием тревоги к самым разнообразным защитным механизмам или же, если они оказываются неадекватными, к образованию симптомов и компромиссных образований. Это случаи истерических тревог, фобий, навязчивостей, ночных кошмаров, задержек и неврозов характера, в основе которых лежит глубокий внутренний конфликт. В таких случаях Эго, в конце концов, тоже подвергается регрессии, но это носит вторичный характер, поскольку запущены примитивные механизмы защиты (отрицание, магическое мышление, изоляция, аннулирование и пр.).

              Эти защиты могут действовать наряду со зрелыми и адекватными возрасту вытеснением и формированием реакции. По отношению к Супер-эго, как отмечает А. Фрейд, здесь нет регрессивных движений, напротив, ради того чтобы соответствовать его требованиям, Эго претерпевает самые болезненные изменения.

              По мере своего развития ребенок постепенно переходит от относительной неразличимости Ид, Эго и Супер-эго к более дифференцированной личностной структуре.

              Первая граница начинает пролегать между Ид и Эго, затем следует дифференциация и деление самого Эго, после чего структура Супер-эго, Эго-идеал и идеал-Я начинают направлять действия Эго. Оценку развития ребенка на этой линии можно произвести по ведущим типам тревоги и конфликта.

А.Фрейд разделяет конфликты на внешние, интериоризированные и исключительно внутренние.

              Внешние конфликты характеризуют раннее детство ребенка. Для этого периода характерно не полное размежевание Эго и Ид, ребенок отдает явное предпочтение принципу удовольствия, его цели и цели его окружения противоположны друг другу.

              Впоследствии ребенок может регрессировать до этого уровня, и в таком случае его часто диагностируют как инфантильного. Тревоги, характерные для этого типа конфликта, расположенные в хронологической последовательности, выглядят так: страх исчезновения, связанный с утратой ухаживающего объекта (или тревога отделения); страх потери объекта любви (в том случае, если возникло постоянство объекта любви); страх критики и наказания со стороны объекта (во время анально - садистской фазы, когда этот страх усиливается проекцией собственной агрессивности ребенка); страх кастрации (в фаллически-эдиповый период).

Интериоризированные конфликты возникают после идентификации с внешними силами и перемещения их авторитетности в Супер-эго. Столкновения, конфликты происходят теперь между Эго и Супер-эго, хотя их причины могут оставаться теми же, что и ранее. Тревога возникает из-за страха перед Супер-эго, проявляясь в чувстве вины.

Исключительно внутренние конфликты независимы от влияния внешних условий — ни от прямого, как при внешних конфликтах, ни от косвенного, как при интериоризированных конфликтах. Конфликт возникает из-за столкновения Ид и Эго, а также в силу глубинных различий в их организации. Синтетическая функция зрелого Эго заставляет активизироваться ранее дремлющие, пока Эго слабо, и мирно сосуществовавшие друг с другом аффекты и стремления Ид: пассивности и активности, любви и ненависти, маскулинную и фемининную тенденции. Но усиление активности и интенсивности этих влечений — угроза для Эго, что является источником конфликта. Возрастает глубинная тревога, которую возможно обнаружить только во время аналитического лечения, а не на стадии диагностики.

              Оценка психопатологии по общим характеристикам можно отобразить тем что знание общих характеристик личности также необходимо для прогноза в отношении психического здоровья. Эти характеристики являются в основном характеристиками Эго, к ним относятся следующие: высокая толерантность к фрустрации, хороший потенциал к сублимации, эффективные способы справляться с тревогой и сильное желание вырасти.

Толерантность к фрустрации и потенции к сублимации. Некоторые дети, в силу конституциональной организации или благодаря воздействию самых ранних впечатлений, не могут выдержать отсутствие удовлетворения своих желаний, чувствуя себя очень несчастными или выражая гнев, и т. п. Эти дети в силу определенных причин имеют низкую толерантность к фрустрации, никакое замещение или компромисс не способны их утешить. Пытаясь удержать приемлемый уровень напряжения, они прибегают к примитивным защитам, но путь от этих способов защиты до эмоциональной патологии весьма короток. Именно эта группа детей представляет, как бы сказали современные авторы, «группу риска» в плане последующего образования невротических синдромов. Напротив, есть дети, которые могут переносить тот же уровень фрустрации, сохраняя относительное равновесие, прибегая к каким-либо замещениям, нейтрализующим энергию инстинктов. Потенциал сублимации у этих детей неизмеримо выше, что является залогом их психического здоровья.

Овладение тревогой. На протяжении своего развития дети соприкасаются с одинаковыми тревогами. Но, по мнению А. Фрейд предсказать здоровое или, же болезненное развитие ребенка позволяет не наличие или отсутствие тревог, не их качество и даже не их количество, а только способность Эго обходиться с ними.

              Одни дети будут прибегать к отрицанию или подавлению различного рода опасностей, другие же смогут привлечь такие «резервы» Эго, как последовательное рассуждение, изменение внешних обстоятельств, интеллектуальное понимание и пр. Понятно, что во втором случае ребенок именно овладевает опасными ситуациями в отличие от отступления от них в первом случае. Соответственно для второго случая более благоприятным является и прогноз.

              А. Фрейд делает и еще одно важное замечание по поводу дифференциации овладения тревогой от контрфобического способа защиты. В первом случае Эго имеет дело напрямую с самой опасностью, во втором — защищается вторично от созданных фобических установок.

              Соотношение регрессивных и прогрессивных тенденций.

              Опираясь на все разнообразие детских вариантов реагирования, А. Фрейд особо выделяет группу детей, у которых все невзгоды, трудности и разочарования преодолеваются и компенсируются доминирующим желанием «вырасти», «стать взрослым».

              Дети противоположного типа переживают рост на любом уровне «прежде всего как лишение прежних форм удовлетворения». А. Фрейд приводит интересное наблюдение, позволяющее оценить баланс регрессивных и прогрессивных сил в психике ребенка. Речь идет о ситуациях соматического заболевания или рождения младшего ребенка в семье. Эго детей, у которых прогрессивные тенденции перевешивают регрессивные, созревает во время продолжительной болезни, когда же в семье появляется малыш, они приобретают статус «большого».

Если же регрессивные тенденции оказываются превалирующими, то соматическая болезнь инфантилизирует ребенка, а появление младшего брата или сестры заставляет отказаться от достигнутого и желать статуса младшего. У детей второго типа чаще случаются задержки развития, и чаще происходит возвращение к точкам фиксации, кроме того, они склонны к формированию симптомов.

На основе многолетнего опыта и описанных подходов к диагностической оценке А.Фрейд создает диагностический профиль, названный ею «Метапсихологический профиль ребенка». Его применение не ограничивается лишь предварительной диагностикой; он может быть полезен и для измерения результатов лечения и обоснования его эффективности. В результате оценки в рамках этого профиля аналитик получает полную картину динамики, генеза, экономики, структуры и адаптации ребенка.

              В данном эссе была предпринята попытка рассмотреть проблематику детской психопатологии и проблем развития в рамках школы А. Фрейд.

              В лице А.Фрейд психоанализ делает попытку систематизации своих знаний, привлечения их к исследованию детской психопатологии и нормального развития.

Когда-то развитие психоаналитического знания началось с изучения непосредственно патологии. На наш взгляд одной из основных заслуг А.Фрейд заключается в том, что она предприняла серьезный шаг в том направлении, чтобы сделать психоанализ наукой о развитии в целом, разработать на его основе нормы развития и тем самым превратить его в широко социально востребованное явление в различных областях знания и практики.

Педагогика, социальная работа, медицина, юриспруденция — вот лишь некоторые из областей, в которые психоанализ внес свой вклад, что стало возможным именно на основе его рассмотрения как психологии развития. Так психоанализ в виде психологии развития, взяв за основу именно онтологический аспект, пытается интегрировать другие области психологии, а затем сделать следующий шаг в своем становлении в качестве базы для формирования более широкого круга психологических практик, обслуживающих развитие.

              З.Фрейд изначально считал, что есть группы пациентов, у которых есть наличные внутренние условия для возможности создания с ними аналитической ситуации (развитие некоторых психических структур, особое отношение к аналитику). Затем и А.Фрейд пришла к выводу, что есть группы пациентов, у которых аналитик при помощи специальной предварительной работы сможет создать эти условия, при этом сохранив цель анализа (у А. Фрейд это идея подготовительного периода; усилия по развитию лечебного альянса через специфическую работу с родителями и т.д.). Позже А.Фрейд отмечает, что среди детей есть пациенты, для которых аналитические цели не могут быть поставлены вообще. Например, по ее мнению, бессмысленно аналитически подходить к агрессивным детям с дефицитом положительных эмоциональных связей и т. п. Эта работа по своему характеру не аналитическая, а педагогическая или принадлежит области социальной работы. Тем самым А.Фрейд через обращение к лечению ребенка по-новому оттеняет границы психоанализа и его возможности.

1.     Боковиков А. М. Основные направления современной психотерапии - М.: Когито - центр, 2000. – 180 с.

2.     Головин С. Ю. Словарь психолога практика. 2-е изд. – М.: Смысл, 2001. - 452 с.

3.     Исаев Д. Н. Психопатология детского возраста: Учебник для вузов. - СПб.: СпецЛит, 2001.-463 с.

4.     Психотерапевтическая энциклопедия. // Под общей ред. Б. Д Карвасарского. СПб: Питер Ком, 1998. – 896 с.

5.     Современный психологический словарь / под. ред. Б. Г. Мещерякова, В. П. Зинченко. – СПб.: ПРАЙМ–ЕВРОЗНАК, ОАО ВКТ Владимир, 2008.– 450 с.

6.     Фрейд Анна Психопатологии детства / Пер. с нем. – М.: Издательский дом NOTA BENE, 2000. – 224с.

7.     Фрейд А. Детский психоанализ. — СПб.: Питер, 2003. — 477 с. — (Серия «Хрестоматия по психологии»).

Подготовил: Белых Станислав Геннадьевич, ГБОУ СПО МО ДГПК